Правда людей - Страница 21

Звали этого человека Георгий Шалвович Папунадзе и он являлся самым обычным столичным чиновником средней руки. Должность так себе — начальник одного из районных управлений Департамента социальной защиты населения города-героя Москва, таких в столице сто двадцать человек без малого. Кажется, что можно получить занимаясь социалкой? Ничего, кроме геморроя, ибо забота о населении и защита его прав это нервотрепка, да и только. Но это только на первый взгляд. Если не быть простаком и знать, как правильно делать дела, то эта должность давала большие возможности, солидный доход и открывала перед ее носителем многие двери. А Георгий Папунадзе простаком никогда не был, по крайней мере, таковым себя не считал, и потому имел с должности все, что положено, и чувствовал себя просто замечательно. А все почему? Да потому, что он всегда помнил наставление своего мудрого отца, вора в законе Шалвы Жоржолиани: "Сынок, не забывай делиться с вышестоящими и жертвовать на церковь, а начальство и бог это увидят, и жизнь сама вынесет тебя наверх". Все просто и эта нехитрая заповедь помогала ему во всем и всегда.

Георгий Папунадзе вобрал в грудь напоенный лесными ароматами воздух. Хорошо. Свежо. Чисто. Не то, что в пропыленной и душной Москве, где народ дышит смогом. Правда, на родине, в грузинских горах, воздух чище, и местное Истринское водохранилище не сравнить с рекой Кура, на берегу которой вырос Папунадзе. Но что поделать? Ради того, чтобы достойно жить приходилось чем-то жертвовать.

— Дато, — Папунадзе посмотрел на водителя, бывшего военного, который всего год назад был кадровым офицером грузинской армии, — можешь быть свободен. Завтра привезешь мою супругу и детей, шашлык делать будем, пить будем, земляков пригласим, споем.

— Как скажете, Георгий Шалвович, — водитель кивнул и добавил: — Только дом обойду, осмотрюсь и поеду.

— Ладно, — чиновник милостиво качнул головой и направился к особняку.

В сопровождении водителя, который помимо своих прямых обязанностей был еще и телохранителем, Папунадзе подошел к двери и набрал код замка. Охрана поселка, которая встретила его на КПП, была в курсе, что приехал хозяин, и потому тревожная сигнализация не сработала.

Щелк! Замок открылся и в дом вошел водитель. Папунадзе недовольно поморщился — он не любил, когда его отодвигали в сторону, и считал, что охрана ему не нужна, тем более в охраняемом элитном поселке. Однако все соседи: прокуроры, полицейские, чиновники из московской мэрии и бизнесмены; имели телохранителей, а Дато был свой, сын троюродной тетушки Дарико Геловани. Поэтому, когда Георгия попросили пристроить уволенного из армии и успевшего повоевать в Абхазии спецназовца, то отказа с его стороны не было. А что Георгию нравилось особо, родственник не позволял себе фамильярности и четко разделял работу и посиделки в кругу семьи.

Дато Геловани, осматриваясь, двинулся вглубь огромного дома, а Папунадзе прошел следом. Он не хотел приезжать в загородный дом этим вечером. Но обстоятельства заставили. Дело в том, что в глубоком подвале загородного особняка, за мощными стальными дверьми и крепкими решетками, находился его тайник, сейф, в котором чиновник хранил запас на черный день. А то ведь счета за границей в свете мирового экономического кризиса вещь ненадежная. Сегодня есть копилки на Кипре и в Англии, а завтра они могут исчезнуть. Ну, а наличность, золото и драгоценности, всегда рядышком. Не в банке, конечно, но чтобы до них добраться, грабителям пришлось бы очень сильно попотеть и столкнуться не с одним неприятным сюрпризом.

Впрочем, это не важно, а важно другое. Несколько дней назад к Папунадзе зашел лошок, самый натуральный, некто Токарев, который представился предпринимателем. Он просил за сирот, которых чиновник уже определил к близким людям, и предлагал за них выкуп, не много и не мало, пятьдесят штук зеленью. Естественно, Папунадзе отказался. Вдруг подстава? Но позже чиновник навел об этом Токареве справки, убедился, что он чист, и тот передал деньги Дато. После чего детей вернули матери и все документы, которые имелись на них в районном управлении ДСЗ, были уничтожены. Да, они имелись, но исчезли. Видимо, их крысы сточили, а электронные копии, наверняка, неопытная секретарша стерла. Так бывает и никакая проверка, если она вдруг нагрянет в районное управление ДСЗ, крайнего не найдет. Никогда. Ну, а чем был вызван интерес Токарева к детям, которые не являлись его родственниками, Папунадзе не интересовало. Главное деньги, а остальное вторично.

"Вот так надо жить, — пересчитывая деньги, подумал Папунадзе. — Ничего не делал. Палец о палец не ударил. Не напрягался и не рисковал. А денежки, тем не менее, сами в руки пришли. От меня только команды подчиненным, и не более того".

Однако помимо этих денег к чиновнику приплыли еще некоторые суммы. Что-то капнуло за ветеранов, которым полагались многочисленные льготы. Немного приплыло от одного психа, который не желал сидеть в психоневрологической клинике. Еще малехо перепало от районных коммунальщиков, к которым имелись претензии, а потом принесли долю за приемных детишек. И в итоге за неделю собралась сумма в сто с лишним тысяч долларов. Не самый большой куш, но наличность жгла руки, и Папунадзе решил ее спрятать. А поскольку к сейфу он никого не подпускал, даже близких, то до утра хотел остаться один, спокойно все пересчитать и решить, куда следует вкладывать деньги. Вариантов было несколько, но он склонялся к тому, что наилучший один — перебросить наличность в Грузию, к родственникам.